— Может быть, поэтому Крой и его приятели «взломали»именно бал в особняке Валентино, а не где-то еще, — предположила Тэлли.

— Вот только я им все подпортил, — сказал Зейн.

— Как это? — удивилась Тэлли.

— Мы все пришли в этот каменный дом, но вас найти несмогли, и тогда я сказал, что надо подняться на новую бальную башню и поискатьвас с помощью умных стен.

— И мы так же сделали, — кивнула Тэлли.

Зейн покачал головой.

— Ну вот. А если бы мы все остались в Валентино,чрезвычайники бы не засекли Кроя так быстро. И у него было бы время поговоритьс тобой.

— Значит, они могут подслушивать через стены?

— Конечно. — Зейн усмехнулся. — А ты какдумаешь, почему я предложил устроить пикник в такой жутко холодный день?

Тэлли понимающе кивнула и задумалась. Городской интерфейсдоставлял сообщения, отвечал на вопросы, напоминал о назначенных встречах, дажевключал и выключал свет в комнатах. Если бы Комиссия по чрезвычайнымобстоятельствам захотела учинить за тобой слежку, им было бы известно все, чтоты делаешь, и половина того, о чем ты думаешь. Она вспомнила, как разговаривалас Кроем на лестнице в бальной башне. Интерфейсное кольцо было у нее на пальце,и стены ловили каждое слово…

— Они за всеми следят?

— Нет, за всеми им не уследить, да большинствокрасавцев и не дают повода. Но к некоторым из нас отношение особое. Я бысказал, чрезвычайное отношение.

Тэлли негромко выругалась.

Вчера ночью чрезвычайники появились так быстро. Ей удалосьпоговорить с Кроем всего несколько минут, а эти гады как будто ждали где-торядом. Может быть, они уже знали о том, что на бал проникли посторонние? Аможет быть, вообще не выпускали Тэлли Янгблад из виду…

Она взглянула на деревья. Они покачивались на ветру, и Тэллипредставилось, как среди колышущихся теней снуют серые силуэты.

— Не думаю, что ночью все так вышло из-за тебя, Зейн.Это я виновата.

— В каком смысле?

— Я всегда во всем виновата.

— Глупости, Тэлли, — тихо проговорил Зейн. —Нет ничего плохого в том, чтобы быть особенной.

Он замолчал, и они прошли под аркой главного входа в особнякВалентино. Внутри каменных стен стояла гробовая тишина.

— Когда мы уходили, бал еще продолжался, —прошептал Зейн. — Так что, наверное, все только-только улеглись спать.

Тэлли кивнула. Роботы-уборщики еще не взялись за работу.Коридоры были усеяны обрывками маскарадных костюмов. Приторно пахло пролитыминапитками, подошвы липли к полу. Блеск бала остался в прошлом. Так хмель наутропревращается в похмелье.

Без интерфейсного колечка Тэлли чувствовала себябеззащитной. К ней возвращались воспоминания о том, как она, девочка-уродка,перебиралась через реку, как ей было страшно, что ее поймают. Но страх помогалоставаться на взводе, обострял чувства: Тэлли слышала шелест мусора в далекихкоридорах и отличала изюмный запах пролитого шампанского от кислой вони пива. Вособняке стояла тишина, слышны были только шаги Тэлли и Зейна.

— В триста семнадцатой комнате сейчас наверняка всеспят, — прошептала Тэлли.

— А мы их разбудим, — тихо проговорил Зейн,сверкая глазами в полумраке.

На первом этаже располагались комнаты с трехзначныминомерами, начинающимися с единицы, поэтому Тэлли и Зейн стали искать лестницуили лифт. В одном месте к старинному особняку пристроили новые современныелифты, но для парочки «кримов» без интерфейсных колец двери кабины не открылисьбы. Зейн и Тэлли поднялись на третий этаж по каменной лестнице и оказалисьпрямо напротив комнаты с номером 301. Они пошли по коридору. Но мера комнатросли — по одной стороне четные, по другой — нечетные. Напротив комнаты номер315 Зейн крепко сжал руку Тэлли.

Но на следующей двери красовалась табличка с номером 319.

Зейн и Тэлли вернулись назад и прошли вдоль противоположнойстены коридора. Здесь они обнаружили комнаты с номерами 316, 318 и 320. Пройдяпо этажу дальше, они нашли комнаты с номерами от триста двадцатого до тристатридцатого и дальше, как четные, так и нечетные, но комнаты под номером 317 имтак и не встретилось.

— Потрясающая загадка, — усмехнулся Зейн.

Тэлли вздохнула.

— Может быть, он просто пошутил.

— Думаешь, новодымники стали бы рассылать по всемугороду поддельные приглашения, перебираться через реку и вламываться на балтолько ради того, чтобы мы потом напрасно потратили время?

— Да вряд ли, — согласилась Тэлли, нопочувствовала, что искорка, вспыхнувшая в ее сердце, начала угасать.

Она поймала себя на мысли о том, что сильно сомневается,стоило ли вообще затевать эту экспедицию, эти поиски некой грандиозной тайны,спрятанной какими-то уродцами. На самом деле, являться без приглашения в чужойособняк было как-то не принято. Их могли и не понять.

— Как думаешь, завтрак еще не остыл? — спросилаона.

— Тэлли… — Зейн устремил на нее пронзительныйвзгляд, дрожащими руками убрал за уши пряди ее волос. — Останься со мной.

— Я и так здесь, — непонимающе пролепетала она.

Зейн шагнул к ней, оказался очень близко.

— Да, но не раскисай, пожалуйста. Сохраняй кураж. Будьпросветленной.

Тэлли поцеловала его, и стоило ей прикоснуться губами к егогубам — как мир снова обрел резкость и четкость.

Она прогнала мысли о голоде и сказала:

— Хорошо. Как насчет лифта?

— Какого?

Тэлли взяла Зейна за руку и подвела к пространству междукомнатами 315 и 319. Двери отделяло друг от друга довольно большое расстояние,и примерно посередине находилась дверь кабины лифта.

— Тут когда-то была комната, — сказала Тэлли.

— Но ее ликвидировали, когда пристраивали лифт. —Зейн рассмеялся. — Ленивые красотульки! Не могут на пару этажей полестнице подняться!

— Так может быть, номер триста семнадцать — это теперьлифт?

— Жаль, если так, — ответил Зейн. — Мы несумеем вызвать лифт без интерфейсных колец.

— Мы могли бы дождаться, пока кто-то другой вызоветкабину, и проскользнуть внутрь.

Зейн обвел взглядом пустой коридор, усыпанный пластиковымистаканчиками, чашками и обрывками бумажных украшений.

— Не раньше, чем через несколько часов, — совздохом сказал он. — А к тому времени у нас с тобой просветленностьпройдет.

— Это точно.

Тэлли снова ощутила сонливость и головокружение, мир передее глазами как бы затуманился, желудок жалобно заурчал, и воображение оченьубедительно нарисовало теплую булочку с шоколадом. Тэлли помотала головой,чтобы прогнать этот образ, и постаралась представить себе чрезвычайника в серомкомбинезоне. За прошлую ночь вид человека в сером шелковом костюме прочнозапечатлелся в ее сознании. Из-за этого костюма она выбежала на пожарнуюлестницу за Кроем. Теперь ясно, что Крой не случайно выбрал нарядчрезвычайника: он хотел проверить, насколько хорошо у нее работает голова.Может быть, теперь настало время для новой проверки. Сумеет ли Тэлли Янгбладразгадать эту «потрясающую загадку», как выразился Зейн.